Удивительная история украинских беженцев, поселившихся в Братском районе
Сердце оборвалось, когда я увидела Галю: душа в ней еле держится, а ведь она воспитывает четверых детей. Пронизывающий холод в старом деревенском доме, нищета, убогость и веселый детский смех – так встречали меня беженцы с Донбасса, оказавшиеся волей судьбы в наших суровых краях.

Удивительная история украинских беженцев, поселившихся в Братском районе

Сердце оборвалось, когда я увидела Галю: душа в ней еле держится, а ведь она воспитывает четверых детей. Пронизывающий холод в старом деревенском доме, нищета, убогость и веселый детский смех – так встречали меня беженцы с Донбасса, оказавшиеся волей судьбы в наших суровых краях.

Наше знакомство с Галиной Короленко началось задолго до этой публикации. Знакомая рассказала мне, что где-то в Прибрежном живет семья с Украины – у них четверо детей, положение бедственное. Я сразу же позвонила в деревню. Разговор состоялся трудный, неприятный.

— Вы, журналисты, о нас писать хотите? Вам сенсации нужны? – что после таких вопросов можно было ответить? Я стушевалась. Не стала навязывать помощь, приставать с расспросами. У нее есть гордость – так подумалось мне тогда.

Спустя три месяца о Гале и ее детях я услышала снова. Помыкавшись по районным чиновничьим кабинетам, она осталась практически один на один со своими горестями и бедами. Ни гражданства для детей, ни медицинской помощи, ни пособий. Как они вообще живут? – не укладывалось у меня в голове.

— Я здесь встретила мужчину. Он нас содержит, без него мы бы уже, наверное, умерли давно, — призналась Галя.

После этого разговора я сразу же поехала в Прибрежный.

Галя

Галина Короленко родом из Первомайска Луганской области. Ей всего 26 лет, а у нее на руках уже четверо детей. Кто-то, возможно, ее осудит за беспечность, но это буду не я. Как вышло, так вышло. А вышло так, что ее родной город был практически уничтожен огнем. С тремя детьми и беременная она бежала в Россию. Отец детей ушел в ополчение. Какова его судьба, Галя не знает. На тот момент их отношения уже закончились.

Из пункта временного размещения беженцев она отправилась, куда предложили – в Иркутскую область. Беременной женщине с 3-мя детьми не нашлось места в областном центре, ее отправили в Братск. В сентябре прошлого года она родила четвертого ребенка. Эта история, возможно, так не взволновала бы меня, если бы не этот факт: в сентябре прошлого года я сама стала мамой. И как мать я понимала, каково это – быть с грудным ребенком на руках, да еще с тремя другими детьми, да еще и в статусе беженца. Таких испытаний не пожелаешь никому.

Андрей

История Андрея удивительна. В 32 года он лишился всего и одновременно приобрел всё. Он стал беженцем. Человеком без родины, но любимым мужчиной и многодетным отцом. Украинская трагедия до неузнаваемости изменила его и перекроила его судьбу.

В родном Северо-Донецке он жил неплохо: всегда работал, в последние годы организовал свое частное ремонтное предприятие, — стабильный доход, машина, квартира. Только не было семьи.
Весной 2014-го года его город бомбили украинские войска. Какое ополчение мог организовать слесарь, и такие же, как он? Город быстро пал, его заняли украинские войска. Андрей бежал от украинской тюрьмы в Россию.

— Сначала попал в Ростов. Была неразбериха: неясно было, что дальше с нами будет. Куда ехать, что ждет впереди? У меня родня на Дальнем Востоке есть. Думал туда двинуть. Кто-то сказал, что сегодня поезд в Сибирь едет. Я без оглядки в него сел. После того, как нас бомбили, как все кругом рушилось, этот вариант тогда не казался мне безумным. И я поехал, — вспоминает Андрей.

Любовь

Галя и Андрей впервые встретились осенью 2014 года в пункте временного размещения беженцев в Братске – в санатории «Юбилейный». Была ли это любовь с первого взгляда? Чем меня поразили эти двое, так тем, что они совершенно лишены какого бы то ни было пафоса. Пройдя через весь ад украинского лета 2014 года, они вынесли главный урок: жизнь бесценна, и не стоит тратить ее на мораль, соблюдение приличий, игры в красивые ухаживания отношения. Они мгновенно сплотились. Горе, одиночество, потерянная родина – все это объединило их. Могла ли представить Галя, что, в то время, как часть ее соотечественников убивает друг друга, простой слесарь Андрей возьмет на себя ответственность за нее и ее детей? Что полюбит их, как родных? Что будет рыть выгребные ямы в Братске, чтобы прокормить их всех? Кто бы мог вообще представить подобное в мирной жизни? Такое бывает только в сериалах, скажете вы. А это жизнь.

Прибрежный

Галле предлагали переехать в Иркутск: у нее четверо маленьких детей, один из которых болен ДЦП. Но она отказалась.

— Из-за всех этих событий я потеряла связь с мамой, я так боялась потерять Андрея… Мы решили остаться с ним здесь, в Братске, — говорит она.

Андрей пытался трудоустроиться в Братске, но на заводы его не взяли из-за отсутствия российского гражданства. Удавалось найти только временные подработки – чистить туалеты, например, а с «Юбилейного» уже просили съезжать. Власти Братского района предложили поселиться в поселке Прибрежный. Он согласился. И взял с собой свою новую большую семью.

— Из заводчанина стал крестьянином, — смеется Андрей Чернышев. — Вот здесь у меня две беременные крольчихи: буду разводить, чтобы мясо детям всегда было. Но все это хозяйство и деревня, если честно, — не по мне, я в Северо-Донецке на заводе работал, и душа на производство просится. Когда в Братск въезжаю, ваши земляки всегда жалуются на запах. А мне этот запах заводов сладок! Мне лес и деляна не нужны, я на завод хочу!

Планы на жизнь

Но на завод не берут. У Андрея, как и у Гали и ее детей нет в России никаких прав. Андрей работает на деляне – подбирает сучки, да ветки после порубки леса. Не ахти какая работа, но платят 15 тысяч. Беженцы и тому рады. Они никого ни в чем не обвиняют, ничего не требуют. Так удивительно слушать Андрея: он вовсю строит планы на жизнь.

— Весной нам с этого дома надо съехать. И хорошо, потому что здесь мы живем, как в 18 веке. Условий нет никаких, особенно для детей. Соседи предложили купить дом в другой части поселка за 50 тысяч. И я хочу брать. Сделаю со временем ремонт, все наладится. Это мои дети, моя семья. Мне не страшно нести за них ответственность, после того, что мы там пережили, мне ничего не страшно!- говорит он.

Меня поразил этот мужественный человек. И не только меня. Бедой и стремлением к жизни украинцев прониклись сельские жители, они поддерживают семью, чем могут. У соседки есть корова – она приносит молоко, творог, масло. У других соседей есть скот – иногда угощают мясом. Галя и Андрей ничего не просят, но люди сами приносят.

— Люди в России хорошие, — считает Андрей. — Помогают. Коллектив на работе мне нравится, хорошие мужики. Поддерживают.Мне сначала в лесу дико было – я же в этих краях впервые очутился: снег по колено, тишина… Сейчас привык. Живем!

Люди без прав

Люди хорошие, беда лишь с бюрократией. Признаюсь, отношение некоторых наших чиновников к людям, оказавшимся в беде, меня поражало не раз, но здесь все вообще по-особенному. Мне, например, впервые довелось видеть свидетельство о рождении ребенка, у которого в графе национальность стоят прочерки… Маленькая Полина – и не русская, и не украинка. А цена этому прочерку – отсутствие детского пособия, медицинского страхового полиса, медицинского обслуживания, да что там — будущего.

Андрей и Галя уже поняли: в России они никто, люди без прав. Хотя и великолепно говорят по-русски, и считают себя русскими, ведь родились-то они не на Украине, а в СССР…Что в таком разрезе мешает дать им наше гражданство? Для меня это загадка. Неужели дело в пособиях на детей, на которых хотят сэкономить? Не хочется так думать, и с этим нашей газете еще предстоит разобраться.

Чтобы получить хоть какие-то документы и надежды на поддержку от нашего государства, Галя обивает пороги местной администрации с осени прошлого года. Доходит до смешного: клерки то ошибку допустят в оформлении какого-нибудь запроса, то еще что-нибудь не так сделают. И все бесконечно тянется. В случайности и оплошности можно было бы поверить, если бы интернет не пестрил статьями о том, как в России массово волокитят подобные дела с беженцами.

Но Галя и Андрей ни на что не жалуются. И ничего не просят. Кроме одного: маленькому Кириллу с ДЦП очень нужна медицинская помощь, реабилитация. Кирюшка лежит на кровати и днями смотрит в потолок. Ему почти 4 года, а он плохо двигается, даже не пытается встать на ноги. Папа, как может. разминает мальчишку, делает массаж, учит ходить. Но все не так-то просто. И все же малыш небезнадежен – ему просто нужна хорошая квалифицированная помощь. Как ее добиться для мальчика, который родился не в том месте и не в то время? Что необходимо сделать, чтобы людей в этом мире начали замечать не только благодаря пометке в графе «гражданство»?

Елена КУТЕРГИНА

Фото Валерия ПАВЛОВА