ВБ побывал в необычной квартире художника Спартака Арбатского

«Вечерний Братск» продолжает цикл праздничных публикаций к 60-летию Братска. На этот раз мы гостили дома у известного братского художника Спартака Михайловича Арбатского.

ВБ побывал в необычной квартире художника Спартака Арбатского

«Вечерний Братск» продолжает цикл праздничных публикаций к 60-летию Братска. На этот раз мы гостили дома у известного братского художника Спартака Михайловича Арбатского.

В гости к сказке

Братским зимним вечером мы с моим коллегой и добрым соседом фотографом Геннадием Тарасковым размышляли, чем себя развлечь и решили заглянуть в гости к Спартаку Арбатскому. Вот так запросто он пустил нас к себе, и уже на пороге большой квартиры в центре города мы буквально ахнули. В жилище нет ни одного фабричного предмета – все сделано руками, либо добыто, найдено, куплено у художников и преобразовано в интересный предмет интерьера. И каждый предмет непременно хранит какую-нибудь необычную историю.

– Этого сохатого я сам добыл, – отвечает Спартак на мой вопрос об огромной шкуре лося, висящей в гостиной. Еще больше вопросов и интереса вызывает трон из рогов сохатого и изюбря.

– Эти рога я много лет собирал. Для меня это – предмет искусства. И как в любом искусстве, здесь главное – убрать лишнее. Вот я эти рога крутил, прикладывал, и так и сяк – и вот что получилось, – рассуждает художник.

Рогов в квартире очень много. История одной пары – нетривиальна.

– За этими рогами я 20 километров по лесу шел! И нашел! А вес у них – килограмм 15. И нес на горбушке. За жизнь я сам сохатых штук 10 добыл, а то и больше. Всегда брал заднюю часть, камус, рога. А как нес, спросите вы? Ведь я же лилипут, маленький ростом. А вот так! Откуда-то силы берутся, – со страстью рассказывает охотник.

Послевоенное взросление в детдоме

Спартак Арбатский – один из самых удивительных людей, что мне доводилось встречать за мою 13-летнюю журналистскую практику. Он гордится тем, что вырос в детском доме и уверен, что именно там научился дружить с природой и чувствовать искусство.

А в детдом в села Ербогачен на севере Иркутской области он попал после смерти родителей, уже в подростковом возрасте. Было там много ребят послевоенных, и что интересно – ребят коренных, эвенков. Они-то и привили Спартаку любовь к лесу, к охоте.

– Жили они в чумах, представляете! Детдома как такового не было, а были домишки небольшие для ребят, так они туда оленей разместили, а сами в чумах жили! Вот я подивился тогда! – рассказывает художник.

Главный по бурундукам

Потом построили здание детдома, жизнь пошла своим чередом. Было это в тяжелые послевоенные годы. Еще был жив Сталин. На еробогаченский совхоз спускались огромные планы по добыче пушнины. По 2 тысячи шкурок бурундука в сезон нужно было давать. Бурундук был моден на западе – из него шили шубы для миллионерш.

– Ох и много де тогда противогазов мы перепортили! – вдруг говорит Спартак.

– А причем тут противогазы? – недоуменно спрашиваем мы.

– А рогатки из чего, думаете, мы делали? Рогаткой били бурундука. А потом весь детдом этих бурундуков обдирал. Мы с моим приятелем были охотниками. За особую меткость мне дали звание «Зоркий сокол». Так я понял, что могу охотится, сам добывать себе пропитание, – рассказывает Спартак.

Особое чутье к искусству

Любовь же к творчеству в нем открыл детдомовский учитель рисования. Да что любовь – особое чутье. Братчане от культуры говорят, что такому чутью Арбатского можно только позавидовать, его ни с чем не сравнить. «Такие люди – штучный товар», – говорят о нем. В Братске он начинал художником оформителем на Узле связи, но его творческий путь увел его намного дальше. Много лет он руководит сообществом местных художников «Колорит», живет творческой интеллигентной жизнью, собирает всевозможные коллекции, картины, предметы, бивни мамонта, да все, что представляет художественную ценность с точки зрения Спартака Арбатского.

Дом полон фотографий. И одна в альбоме нас сильно заинтересовала. Арбатский, еще молодой, но уже с густой черной бородой, выглядывает из какой-то древней избушки.

– Это лабаз! За этим лабазом я гонялся 20 дней по Ангаре! Трижды тонул, но я его достал! – рассказывает он.

«Ангарская деревня» как часть жизни

А что за лабаз? И тут я, к своему стыду, ничего не зная о по-настоящему великом прошлом Арбатского, узнаю удивительную историю становления музея «Ангарская деревня», непосредственное участие в которой принимал наш Спартак Михайлович.

Оказывается, дружил он с Октябрем Леоновым – человеком, который придумал и осуществил этнографический музей и гордость Братска «Ангарскую деревню». Лабаз же – это своего рода древний, эвенкийский шкаф или холодильник. Спартак вместе с Октябрем искали артефакты, экспонаты для музея. Удивительные вещи рассказывает Арбатский о тех временах.

– Все были против «Ангарской деревни»: руководство, историки, музейщики. Никому не нужна была эта адская, сложная работа. Но это была мечта, порыв. На месте сегодняшнего музея находилась военная часть, охранявшая ГЭС. Ну о каком музее могла идти речь? Октябрь ездил в Забайкальский край договариваться о переводе части с этого места. Потому что только там должна была быть деревня, только на этом красивом месте понимаете? – спрашивает Арбатский.

Пассионарность Арбатского

Понять, честно говоря, трудно. Современному человеку, который думает только о том, где заработать деньги, как выплатить ипотеку, чем прокормить детей, трудно понять, как еще 30-40 лет назад люди, такие как Леонов или Арбатский, мыслили такими категориями, как создание огромного этнографического музея, как организация труднейших и опаснейших экспедиций к местам стоянок древнего человека. Эта деятельность не была их работой, не была их обязанностью, это было чистое любопытство, чистый интерес, настоящая пассионарность, если хотите. Понимание себя как личности, живущей вне времени и вне обстоятельств, а призванной к чему-то большому и стоящему, вневременному – это особый путь, пройти который дано далеко не каждому.

Чудес полна коробочка!

С открытыми ртами, пораженные, вдохновленные, мы слушаем Спартака уже не один час, а удивительные вещицы, картины, древние ножи и топоры все не иссякают в его руках. В свои почти 80 Спартак Михайлович рассуждает о любви, читает стихи, любуется живописью. Ему интересна археология, история, литература, поэзия, городская творческая и даже политическая жизнь. Провожая нас, он дарит сборники своих стихов, говорят, от гостеприимного Спартака невозможно уйти с пустыми руками. За 2 часа встречи мы так и не успели попить чаю… Какой чай, когда кругом столько интересного?
– Ну будем дружить! – провожает нас Спартак Арбатский.

И как отказаться от такого заманчивого предложения?

Елена КУТЕРГИНА

Фото Геннадия ТАРАСКОВА